Над пропастью во ржи
Дж. Д. Сэлинджера
Герой-рассказчик «Над пропастью во Ржи» — древний шестнадцатилетний ребенок, уроженец Нью-Йорка по имени Холден Колфилд. Из-за обстоятельств, которые, как правило, исключают описание взрослых из вторых рук, он покидает свою подготовительную школу в Пенсильвании и уходит в подполье в Нью-Йорке на три дня. Сам мальчик одновременно слишком прост и слишком сложен, чтобы мы могли сделать какой-либо окончательный комментарий о нем или его истории. Возможно, самое безопасное, что мы можем сказать о Холдене, — это то, что он родился в мире, не просто сильно притягиваемом красотой, но и почти безнадежно насаженном на нее. В этом романе много голосов: детские голоса, взрослые голоса, подземные голоса — но голос Холдена самый красноречивый из всех. Выходя за рамки своего родного языка, но оставаясь удивительно верным ему, он издает идеально артикулированный крик смешанной боли и удовольствия. Однако, как и большинство влюбленных, клоунов и поэтов высшего порядка, он держит большую часть боли при себе и для себя. Удовольствие, которое он отдает или откладывает в сторону от всего сердца. Это для читателя, который может справиться с этим, чтобы сохранить.
Классический роман Дж. Д. Сэлинджера о подростковом страхе и бунте был впервые опубликован в 1951 году. Роман был включен в список Time 2005 года из 100 лучших англоязычных романов, написанных с 1923 года. Современная библиотека и ее читатели назвали его одним из 100 лучших англоязычных романов 20-го века. Он часто оспаривался в суде за либеральное использование ненормативной лексики и изображение сексуальности, и в 1950-х и 60-х годах это был роман, который хочет прочитать каждый подросток.
Отзыв о книге.
Холден — это подростковый разум во всей его путанице, бунтарстве и иррациональности, а также во всей его неопределенной надежде на индивидуальный героизм.
Если вы работаете с подростками, вы в конечном итоге всегда спрашиваете себя:
«ПОЧЕМУ он/она это делает? Это даже не полезно, реалистично, умно, выгодно…»
Ответ заключается в том, что подросток находится в переходном состоянии, перемещаясь из относительно определенной среды детства в джунгли взрослого мира, и у него совершенно нет инструментов, чтобы справиться с этим путешествием. Использование ругательств, попытки разными способами отключиться от реальности, не делать то, что от вас требуется, — все это разные методы отработки БОЛЬШОГО СТРАХА. Подрастающий. Перед лицом ответственности. Скоро, скоро, скоро… подростку придется зарабатывать деньги, принимать решения, заботиться о других. И этот груз тяжел на молодых плечах. Блуждание по улицам расслабляет нервы. Но все же. В сердцах большинства подростков есть элемент идеализма. Обычно они не хотят попадать в ловушки обычного зла. Они хотят изменить мир, изменить его к лучшему. Они просто изо всех сил пытаются придумать, как это сделать, поскольку их опыт ограничен. И они также не могут поместить свои идеи в более широкий контекст. Так что быть ловцом во ржи может иметь смысл. Это не обязательно вина подростка, если никто не появляется там, где они ждут, чтобы спасти жизни, верно? Подростковые намерения чаще всего бывают благими, чем плохими. Однако результаты различаются.
И их вербальные навыки развиваются также в сочетании с их разумом:
«К счастью, некоторые из них вели записи о своих проблемах. Ты будешь учиться у них — если захочешь. Точно так же, как когда-нибудь, если вам будет что предложить, кто-то чему-то у вас научится. Это прекрасное взаимное соглашение. И это не образование. Это история. Это поэзия».
Подростковые умы действительно больше похожи на поэзию, чем на прозу: раздробленные, фрагментированные, эмоциональные, в данный момент прекрасные и мимолетные. К счастью, некоторые из них вспоминают позже и делятся, — для нас, учителей, чтобы наслаждаться, когда мы думаем, что невозможно понять монстров, которые внезапно появляются в конце 7 класса, заменяя прекрасных и восторженных детей за ночь!
Я надеюсь, что некоторые из моих учеников воспользуются долгим летом, чтобы войти в прекрасную композицию, предложенную Холденом, и прочитать эту классику. Надежда — это та штука с перьями…
